Спасибо. Знаете, вы меня так убьете. Вы мне тоже нравитесь.

Что ж, вот самая удачная тема для сегодняшнего разговора с вами, которую я могу придумать: речь пойдет об одной вещи, с которой вы, может быть, знакомы, а может, и нет, но по поводу нее шло довольно много обсуждений и споров. У меня нет никаких заметок на эту тему, и мне практически нечего сказать об этом, но дать вам эту небольшую крупицу данных здесь будет неплохо, поскольку рано или поздно вы можете столкнуться с этим, когда вас будут одитировать или вы будете одитировать кого-то. И если вы столкнетесь с этой штукой, не имея вообще никаких знаний о ней, что ж, весьма вероятно, послышится глухой треск.

Самое странное, что многие из вас уже сталкивались с этим, не зная, что это такое... будучи как одиторами, так и преклирами. Вы сталкивались с этой штукой и на самом деле не знали, насколько далеко она простирается и так далее. Ведь преклиры один за другим преподносили это своему одитору и говорили: «Вот, возьми». А одитор отвечал: «Да. Хорошо. Прекрасно. Спасибо. Хорошо. Прекрасно. Да. Спасибо. Хорошо. Прекрасно».

Thank you.

Поэтому есть вероятность, что некоторые из присутствующих прямо в эту минуту держат в протянутых руках эту штуковину. Так что, может быть, нам лучше поговорить о ней и немного воспринять ее «как-есть». Да? Ведь я не стану рестимулировать вас. Ни за что на свете.

Now, I'd like to talk to you a little bit about

Ввиду того что эта лекция читается в воскресенье, мы можем отнестись к этому с должным почтением. Почитать это очень хорошо, очень хорошо. Я не скажу вам, что именно, но это хорошо. Я знаю, об этом говорится в бойскаутской клятве... я раньше читал это в клятве бойскаута и задавался вопросом: «Почитать. Почитать. Это значит, как книжку?» Это сбивало меня с толку. По суть в том, что сегодня воскресенье, и к этой вещи большинство людей должно относиться с почтением, поскольку они уж точно не могут сделать с этим больше ничего, кроме как отнестись к этому с почтением!

& something sensible. Might I? I've not talked about anything very sensible the whole distance of this congress, you know. I - but I would like to say something sensible now about the future of Scientology and the future of Western civilization.

Так вот, смотреть на вас в упор и обвинять в том, что вы укрыли у себя такую штуковину, было бы невежливо в воскресенье. Так что мы просто будем считать вас жертвой, не так ли? Мы скажем, что вы были жертвой этой штуки очень долгое время... но не знали и не подозревали об этом. Мы скажем, что это была не ваша вина и что вы не несете за это ответственности. Так, минутку, что еще я могу сделать, чтобы включить эту штуку?

Seems, perhaps, a little bit presumptuous of me to say these two things in the same breath, but let me ask you this burning question: Do you know of anything else that is working in the direction of salvage of Western civilization? Do you?

Конечно же, то, о чем я говорю, – это «рок». «Рок». Вы ведь слышали кое-что о «роке», не так ли?

Audience: No.

Так вот, известно, что «рок» обнаруживается в кейсах; его среда обитания это род преклирский. Обычно это то, что делает банк преклира более плотным.Это называется «рок» не потому, что это камень*Примечание переводчика: здесь игра слов. и английском языке слово «рок» (rock) означает также «скала, большой камень». преткновения в каждом кейсе, а просто потому, что его так назвали. Вот и вся информация об этом, которую я могу вам сообщить, поскольку я думаю, что этим и ограничивается то, что известно о происхождении его названия. Это просто «рок». Дело даже не в том, что вам тяжело таскать его повсюду с собой... поскольку вы редко осознаете его присутствие.

Working effectively in that direction, actually doing something that is effective day after day? Yes, we know of organizations that are hopeful. We know of organizations that are enthusiastic. We know of organizations that are pressing their point home with what rigor.

Но откуда он взялся и почему, что это такое и что он делает – это, к сожалению, проблема, которая касается всех нас. Раньше в Дианетике... которую нам придется полностью изучить снова, если мы хотим получать сертификаты более высокого уровня и хорошо одитировать... мы рассматривали то, что называется бэйсик-бэйсиком. Вы когда-нибудь слышали о бэйсик-бэйсике?

We even know of organizations which are detesting and resenting war like mad. There's nothing wrong with this because who wouldn't? Wars are a bore. You sit and wait for something to fall on your head or blow up, and it's the waiting that gets you. Wars are dull. That's what I have against war. But, of course, war is simply a government method of more rapidly destroying private property. You realize that. They fail to do it with taxation, so they do it with war. And it's a government symptom of failure in this direction. Anybody hearing that, that's just a sarcastic remark. That's a wisecrack. Is it?

Что ж, по прошествии всех этих лет мы наконец выяснили, что такое бэйсик-бэйсик. Бэйсик-бэйсик – это объект, который люди использовали, чтобы угодить другим людям; это объект. Бэйсик-бэйсик – это простой геометрический объект. Люди начали достигать других при помощи этого объекта, и в первый раз, когда они попытались достигать людей при помощи этого объекта, вместо того чтобы делать это самим, они начали разрабатывать то, что потом стало реактивным умом. Иначе говоря, это достигание через промежуточную точку. И это «рок». Интереснейшая вещь, интереснейшая вещь.

Now, the point - the point is, however, that's the only point I can find in war. But let me assure you, that fighting war, as such, involves one in war. There's no surer guarantee of getting into a confusion than resisting one

Если спустя столько веков этот остаточек, этот мокап все еще находится рядом, а вы об этом не знаете – до чего же вы были умными, скажу я вам! У вас было достаточное количество промежуточных точек, они достигали достаточное количество промежуточных точек, которые формировали достаточное количество промежуточных точек, понимаете, так что вы не знали, какая промежуточная точка в отношении этого предмета была первой, а какая последней, и у вас получилась эта штука под названием «рок».

& and saying, „Oh, that confusion is terribly bad!“

Так вот, я не говорю, что у вас он обязательно должен быть. У вас... у вас... лично у вас его, возможно, нет. Возможно, вы исключение. Я не должен высказывать вам свои оценки. Однако здесь мы видим этот объект: масса того или иного рода, – масса, с которой люди могут общаться, думая, что общаются с вами.

Now, I talked a little bit earlier today about confusion, and I said you keep putting order into it and it works out.

Что ж, она не давала кому-то достичь вас и не давала вам достигать напрямую. И не успели вы и глазом моргнуть, как у вас вступили в действие всевозможные промежуточные точки. И возможно, в течение какого-то времени это было отличным развлечением, но затем вы забыли, что у вас это есть, и после этого вы начали недоумевать, к чему же прилипают эти инграммы и факсимиле. К чему прилипают эти умственные образы-картинки? Что стало основой для всех них? И очевидно, что это и есть «рок».

[Here the Personal Achievement version has pieces of LCC-5 spliced in.]

Поэтому то, что мы сейчас описываем, – это на самом деле бэйсик-бэйсик, и мы просто даем ему другое название, поскольку мы знаем его лучше. И вот что это такое: это вещь, которую человек использовал, чтобы достигать других людей, и он ожидал, что другие люди будут достигать ее, думая, что достигают его самого. Это промежуточная точка в общении, вот и все. Но так получилось, что это плотный объект, имеющий простую геометрическую форму.

The only reason existing Western civilization police systems today do not bring about law and order consistent with public safety - why criminals still go adrift - is because they introduce confusion as well as order. In the United States, for instance, they permit these chaps to pack guns, which is interesting. It's a very interesting fact.

Так вот, люди здесь и там говорят: «У всех людей "рок" одного и того же типа». Ну, это замечательно, но сказать, что «У всех людей "рок" одного и того же типа», равносильно тому, чтобы сказать, что ты изучил абсолютно все кейсы. Ну, может быть, кейсы, которые кто-то изучил..., может быть, он изучил двадцать кейсов и у них был практически одинаковый «рок», понимаете, точно такой же. Что ж, все это замечательно, но это не доказывает, что у всех одинаковый «рок». Понимаете?

You give somebody a gun - after a while he gets the idea he ought to fire it. Guns have nothing to do with law and order. They create explosions and chaos. A far better system is that employed by the metropolitan police of London. These boys are the best, I just wish a few of them would go over and teach some US force what to do about law and order. I wish they'd do that. That's not just because I'm standing here,. at this moment, in England, talking to you. Because I tell them the same thing in the US, „Why don't you get a couple of bobbies over here, hm?“ They'd bring more law and order in a minute in New York City than all the cops they got. Policing something with violence is not to police it. Processing a preclear with a club is not to process him. Isn't that right?

Сейчас мы знаем по опыту, что у каждого есть реактивный ум. Это мы можем сказать с достаточной уверенностью. Если бы у кого-то не было реактивного ума, то он бы находился где-то там и делал такое, чего не делает никто другой. Он был бы весьма впечатляющим человеческим существом, или же его бы вообще тут не было. И мы не говорим, что у всех есть реактивный ум. Мы просто говорим, что те люди, которые нас интересуют, и те кейсы, которые находятся вокруг нас, имеют реактивный ум.

Audience. Yep. Yes.

Что ж, если у них есть реактивный ум, у них, очевидно, есть что-то вроде «рока», благодаря которому он не разваливается, поскольку их реактивный ум, как показывает наш опыт работы с тысячами и тысячами кейсов, держится на основе какой-нибудь базовой идеи или объекта. И именно благодаря этой базовой идее или объекту держатся вместе все остальные факсимиле, инграммы, цепи, вторичные инграммы, локи, машины и все остальное, что известно нам как реактивный ум в Дианетике и было известно Фрейду как подсознательный ум.

Well, then, bow could you think that anybody could process a society into law and order by threat and violence? There are better methods. There are more effective methods. And if you fight war, you are fighting violence. You are not bringing order into the world. That's quite something else, you see?

И у нас есть очень широко распространенное согласие относительно того, что этот ум существует, и у нас имеется масса опыта, который говорит, что в этом уме есть фундаментальная основа, благодаря которой он и остается единым целым. Но у нас пока нет достаточно обширного опыта, чтобы мы могли сказать, что в каждом случае «это то-то», понимаете?

& Now I don't say we're „only ones.“ I say there are an awful lot of good people around who are trying to get a show on the road.

Я скажу вам, почему мы подходим к этому с некоторой осторожностью: даже если бы у каждого был один и тот же геометрический объект в качестве бэйсик-«рока», человек не был бы застрявшим в бэйсик-«роке» и его кейс не разрешился бы просто оттого, что вы знаете, какой у него бэйсик-«рок».

But the thing that stands in man's road today is individual aberration. You have to take a society one by one. There is no such thing as a mass. I don't care what laws have been passed lately in the Kremlin, there still is no such thing as a mass - a mass of people, the masses. There really aren't such things as groups; there are collections of individuals.

Приведу вам пример. Человек входит... у него больная нога... он ходит на костылях, и он все-таки входит, понимаете, и садится в кресло для одитинга. Ладно, это замечательно. И вы, одитор, говорите: «Ну, что у вас не так?»

And these collections of individuals then seem to cooperate or not cooperate but - or act as an entity. But you try to process that entity, as such, without any attention to the individual and the whole thing becomes defeated. Doesn't it? This idea of saying, „Well, we work for the benefit of the many and, therefore, we're kicking you in the teeth.“ That doesn't work because what is „the many“ but a collection of „you“?

А он отвечает: «Кхаааа-кха. У меня болит грудь. Кха, кха, кха. Больная грудь». Вы можете одитировать его очень долго, прежде чем он даст вам другой ответ. Он скажет:

& I read something one time, I think it was The Case of Sergeant Grischa, a novel which started out with the interesting premise that when a government wrongs one individual, it is then doomed to fail. All it has to do is wrong one individual and it's had it. And I don't know how much philosophy was in that novel to back it up, but that thought struck me as peculiarly apt - to wrong one person is to wrong one too many. Right?

«Вот что со мной не так... нога не ходит!»

& Audience: Um-hm.

Вы когда-нибудь замечали людей, с которыми что-то было не так и они не знали об этом, хотя все остальные знали? Что ж, боюсь, что «рок» относится к вещам того же рода.

& Well, where are you going to find anybody in the world today that can take this one individual and discharge from him the violence and the confusion that he has been subjected to over all his many, many, infinitely many millennia?

Так вот, я видел, как кейсы разрешались и цепь «рока» исчезала благодаря прохождению таракана в качестве «рока». Что ж, это сложная форма, и это, несомненно, должно находиться чрезвычайно поздно на траке того, что вы использовали, чтобы общаться с помощью этого. И я в последнее время не замечал, чтобы кто-то использовал тараканов. Я видел, как люди использовали различные типы правительств и так далее, чтобы общаться с их помощью, но не тараканов. И тем не менее у нас имеются записи по крайней мере об одном кейсе, у которого цепь «рока»

& It isn't that psychoanalysis and other nineteenth-century practices are bad; they are not bad. The people practicing those things are quite sincere. Their effort to understand their fellow man is a dedicated thing. But after seven years, what do you have? You still have a patient. It's the effectiveness that we're talking about now. We're not being critical of somebody because he's trying and not winning. That wouldn't be very cricket, would it? Hm?

рассыпалась благодаря прохождению таракана. Мы прошли и удалили таракана из кейса, преклир тут же дошел до низа цепи «рока», и она – бум! И вся цепь «рока» рассыпалась. Но невозможно было добраться до самого бэйсика в кейсе, пока не было устранено это застревание, эта фиксация на таракане.

& Now, once in a while - once In a while somebody runs across this in - in the HASI or this - these broadly flung Scientology organizations. They run across this in me and they think I'm being quite unreasonable, but I stick by this point. I utterly refuse to discount the willingness of people. And they say, „This fellow fouled up here and wrecked this and ruined that and he's chopping everything to bits. And he has everybody, including ITV or somebody, on the back of our neck, you know. Everybody is chopping us to pieces from his quarter and he's a very bad fellow, and here, Ron, is a machine gun. Start firing!“

Теперь давайте на мгновение посмотрим на анатомию разума, ладно? Существует такая вещь, как трак времени: человек записывает то, что происходит вокруг него. И эти записи мы называем факсимиле. И если они содержат боль и бессознательность, мы называем их инграммами. Если они содержат неадекватные эмоции, что ж, мы называем их вторичными инграммами. Если они не содержат никакой боли или бессознательности, но тем не менее прикреплены к инцидентам, содержащим боль и бессознательность и так далее, мы называем их локами. А если они не содержат ничего из этого и являются копиями физической вселенной, мы называем их факсимиле. А если человек сознательно создает эти умственные образы-картинки, когда вы его об этом просите, мы называем это мокапом. Вот и вся терминология, которая имеет к этому отношение. Так вот, трак времени состоит из упорядоченных по времени переживаний, записанных человеком.

& And it isn't that I won't fight. As a matter of fact, engaged solely as sport, I think fighting is fun. Just as a sport. But as a dedicated effort, it's silly! It's just silly. It never solves anything. Meeting violence with violence to solve a problem never solves anything. And I tell these people, I say, „Look, that person is trying! That person is willing! That person is trying to get a show on the road and you're going to knock his head off! No! Take the machine gun out, melt it down and make some mimeograph machines out of it.“

Вы можете отправить человека, полностью бодрствующего... вам незачем гипнотизировать его... в действительности вам лучше этого не делать, поскольку он, вероятно, не будет помнить это после того, как вы вернете его в настоящее время. Но вы можете взять человека, отправить его назад по траку в... давайте возьмем какую-нибудь произвольную дату... в 3 января 1941 года... просто произвольная дата. Он не помнит, что там было, но при помощи дианетического одитинга мы можем провести его, скажем, от восьми часов утра до 10:15 3 января 1941 года. И мы проводим его через этот промежуток времени... проводим его через этот промежуток времени. Мы отправляем его в 8 часов утра и проводим его до 10:30. Понимаете, мы говорим ему вернуться в... просто говорим ему пойти туда, понимаете, пойти к 8 часам утра и пройти до 10:30.

& Because as far, as police work is concerned, you cannot follow this extraordinary medical idea, that the removal by surgery of a rebellious cell solves forevermore the patient's problems, that the removal of an arm or a leg solves the problem of the difficulty. It doesn't. This society is totally hepped - if you'll pardon the colloquialism - on somebody surviving. I try to tell auditors every now and then, „So your preclear’s trying to die. So what? Who are you, God? That you insist he survive? The only thing you're supposed to do is return to him his power of choice, and after you've returned to him his power of choice as to whether or not he's going to abandon that mock-up or not, I'm afraid you have nothing to do with it. Unless, of course, you're sitting on a little pink cloud being God. And if I refuse to sit on the cloud, you'd better not!“

После того как мы проделаем это очень много раз, он начнет находить мельчайшие детали: что он ел на завтрак; приходила ли какая-то почта; от кого она была. И чем больше раз мы будем проходить через это, тем больше деталей об этом постепенно будут становиться доступными. Между прочим, это очень интересный эксперимент. Это просто эксперимент. Он не имеет терапевтической ценности, кроме того, что он демонстрирует вам и преклиру, что этот процесс возвращения может выявить воспоминания, которые, очевидно, были похоронены.

Now, the handling of the individual has been the problem which has confronted man now for so many eons that he's forgotten it's the problem. And he takes refuge in the handling of broad masses of people because he knows that it's no good to confront one man. „Let's confront many.“

Человек сохранил способность мокапить это. На самом деле он мокапит все свои факсимиле, инграммы и вторичные инграммы, но он никогда не поверит в это, пока у него самого не появится некоторая реальность на этот счет.

Every now and then you hear a lecturer who is interesting, and every now and then you hear a lecturer who is dull. What's the difference between these two people? He's interesting to the degree that he is capable of confronting one person in his audience and talking to him. But if he is talking to a mass because he cannot confront one, you will find him very dull. That's merely the secret of being a lecturer. It isn't your glibness. It isn't really what you have to say. Its no mystic aura that you throw over an audience. It is simply: Are you capable of confronting one individual in that group? Are you capable of confronting a person in that audience? Well, if you are, then you can lecture to an audience But if you can't, boy, you better not be talking to anybody because you will wind up talking to nobody. Do you see? It's a simple thing? Well, I can use that - whether I do it well or not, that's beside the point.

И вот вы отправляете его назад с помощью этого механизма возвращения и проводите его от 8:00 до 10:30 достаточное количество раз, и к нему вернется способность восстанавливать всю последовательность событий. Вы можете весьма точно проверить ее соответствие реальному времени, и вы обнаружите, что он просто открыл для себя все те же воспоминания, только он открыл их для себя в материальной форме... он открыл их для себя с помощью этих картинок. У него должно быть некоторое соглашение о том, что если он не может создать картинку этого, то он не может вспомнить это, понимаете? Что-то вроде этого.

The point I'm making here is that when we try to address the vast multitude with arbitrary laws and restrictions, in an effort to heal their social ills, we do it because man has forgotten how to confront one man. And in his avoidance of confronting that one man, he then misses everybody. It's quite an interesting thing.

Что ж, этот трак времени весьма тщательно сработан, только вам нужно быть весьма аккуратным одитором, чтобы вы могли разработать любую часть трака времени, какую захотите.

You'll see a ship sometime - I speak of ships a great deal because I've had experience with them - or an organization. You'll see this - a rule go up on the board: „No time at any time will anybody ever leave open the front door and if he doth leave open the front door he shalt suffer being fired from guns!“

Как же замечательно это может быть... или как ужасно это может быть, если этим пользуется, скажем, следователь. Ему нужны – выражаясь разговорным языком – свеженькие факты о деле, которое он ведет, и все, что ему нужно сделать, – это вернуть преступника в момент преступления и проводить, проводить и проводить его через это снова и снова, и все маленькие детальки и доказательства окажутся у него в руках.

They address this to the whole organization? Well, who found the door open? Some executive. Who left the door open? One person or two people or three people. So, now we're going to punish the whole staff! And I'm afraid this is how the - the king's regulations and the United States Navy regulations and any other set of regulations that punish, punish, punish, chop, chop, chop are born. Instead of going and finding who left the door open, and saying. „Son, thou hast sinned,“ we can confront this nebulous thing called „crew“ and threaten dire stress if the door is ever left open again. And it doesn't work!

Вот эта вещь под названием «трак времени», и он состоит просто из последовательных картинок окружения, которые человек создавал с начала времени пребывания в этой вселенной до настоящего времени. И этих картинок чрезвычайно много... их чрезвычайно много. Да уж, нечего сказать, вы просто ходячие кинотеатры!

Now, I'm not saying that man's laws are unworkable or that society should be turned to ribbons. Just as you should always improve a preclear and not tear him down, so you should be able to improve a society and not tear it down. You cannot remove from this society its existing structure of laws and shove another one in place, just like that. And that's what a great many reformers would love to do. They say, „All the laws there are are bad; therefore, we will throw all these laws away and we will put in these ideal laws like the Code of Hammurabi.“

Что ж, если только вы не разберетесь с навязчивыми состояниями банка... когда он должен создавать картинки, понимаете? Это абсолютно ужасно, жизненно необходимо аррарр-ррарра – создавать картинки, а после этого необходимо задавить и спрятать от самого себя тот факт, что он действительно создает картинки... Видите, как он самого себя загоняет в угол? Если вы не очистите эти моменты, то он так и будет продолжать навязчиво создавать картинки там и сям, понимаете?

That was one time the - the thing used by reformers. They said, „We're going to make the society a good society and the way we're going to do that is to extract an eye for an eye and a tooth for a tooth. That'll learn 'em.“

Одна из самых старых шуток, которую можно сыграть с тэтаном, «создай картинку». «Ну вот, теперь мы поймали тебя в ловушку. Тебе нужно лишь создать несколько картинок, и тогда мы тебя выпустим. Договорились?» Понимаете, какое-нибудь надувательство.

Now these broad things, these broad, sweeping arbitraries and mandates, do not carry with them an eventual goal of peace. They don't carry with them greater decency because they have the liability of injuring the one (quote) for the benefit of the many (unquote).

Так вот, это не имеет никакого отношения к нашей современной экономической системе! «Ты производишь автомобильные шины, или спидометры, или колпаки для колес, или что-то в этом роде, иначе... иначе мы прекращаем выдавать тебе зарплату, сынок». Улавливаете?

And all of us sense this and so, to some degree, all of us become outlaws. Why is it that the public at large is always so willing to deify Robin Hood? Why does he always get a big hand whenever he walks on world stage? That's because he personifies the rebel in all of us.

«Ты должен производить!» Общество проделывает это с фирмой в целом. Фирма проделывает это с отдельным рабочим. Рабочий проделывает это со своей женой. «Женщина, если ты сегодня утром не приготовишь мне завтрак...» Улавливаете? Готовь завтрак. И поехало.

But just as a bird dog or a rabbit dog that won't kill chickens is no good - you know, that's the test of a good bird dog or rabbit dog: if he'll still kill chickens, he's some good - so a citizen who will not rebel against the unjust is no good. He's just no good anymore. He's not good to anybody and that doesn't necessarily deify the rebel. All of us have within us the germs of rebellion. Against what? Against the arbitrary, the unreal. Against forces which seek by oppression to accomplish some goal they know not what of.

Мы говорим какому-нибудь младшекласснику: «Делай уроки», понимаете? Судья говорит: «Подавай десять фунтов, иначе – десять дней». Понимаете, такого рода вещи.

& And now, in setting up organizations of Scientology, we're going to go on this same pattern? Oh, no! No.

Вы поняли? Перед нами навязчивое требование со стороны общества и экономической системы – требование производить.

& It's a very funny thing. My main job is research and writing but I also have to do a great deal of administration, and part of that administration has to do with justice. And boy, if you don't think its tough to administer justice. It's not administrable. Processing is!

Что ж, гораздо раньше на траке это навязчивое двуствольное ружье было наставлено прямо на самого тэтана, и ему говорили: «Производи, а не то...» Спустя какое-то время тэтан разрешил эту проблему, производя таким образом, чтобы даже не догадываться о том, что он это делает, и таким образом, он мог пойти куда-то и помечтать о чем-то еще.

& So, when somebody goes wrong, only thing we can do is condemn him to getting well. And when we do that, we mustn't forget to consult his power of choice. Is he trying to go up the spout or down the drain or is he trying to do better? Fortunately, a person whose goals are straightened out usually elects to survive. There's nothing sillier, however, than a preclear sitting there trying to die in the preclear's chair and an auditor sitting there trying to make him well, trying to make him well, trying to make him well.

Вы когда-нибудь знали рабочих, бравшихся лишь за такую работу, на которой они могли посидеть и помечтать? А? Что ж, он полностью поставил выполнение работы на автомат, и он просто выполняет эти автоматические движения, автоматические движения, автоматические движения, автоматические движения, и он может думать, о чем только пожелает. (Это он так думает!) Разумеется, он перестает думать. Он не в настоящем времени. Он довольно быстро выскальзывает из настоящего времени, не уделяя никакого внимания своему окружению. Этот протест против создания приводит к состоянию, известному как «навязчивое создание».

& „Now, how do you feel now?“

Весь механизм трака времени... копирование окружения, запись всего, что происходит с вами, фотографирование ваших стоматологических операций, вашей женитьбы и прочих катаклизмов... вся эта деятельность порождена навязчивым созданием. Неосознанным созданием. И для клирования человека просто требуется разрешить эту ситуацию.

& „I feel worse.“

Так вот, на самом деле это довольно-таки скользкое занятие. Это требует очень, очень осторожного одитинга. Вы можете допустить небольшой просчет как одитор, и это будет нечто такое же несущественное и невинное, как уронить шпонку в генератор, который вращается со скоростью семнадцать тысяч оборотов в минуту или что-то вроде этого, понимаете? Хрясь. Это еще слабо сказано.

& Why does he feel worse? Well, the auditor and the preclear are not in agreement with each other, that's all. They just haven't any agreement with one another at all. One's trying to die, the other's trying to get him to live. Well, I've never given people processes to sort this thing out so they never hit it head-on, but the 5th London ACC has a process that knocks this apart. Just knocks it apart with a process so that it doesn't require any delicate insight to find out if a PC is really one-oneing his way through to a quick demise at your expense.

Вначале преклир считает одитора кем-то, кто требует, чтобы он создавал. Преклир создает, создает, создает, так что очень легко сделать так, чтобы он вернулся назад и повторил создание копий, которые он уже создал, с самого начала. Он устроит для одитора это шоу снова, понимаете, точно так же, как он сделал бы это для экономической системы. При клировании вы добиваетесь, чтобы люди преодолевали эту навязчивость.

& Only a very few times have I received a broken-hearted letter from an auditor saying, „Well, I processed her and I made her much better and she was much happier and about three days after I finished the intensive, she told all her family goodbye and they didn't know what she was talking about and she went to bed that night and she never woke up. She's gone and she's dead. Now, Ron, what did I do wrong?“

Что ж, а что это такое, что он создает все время, каждую секунду, каждый день, понимаете? Что ж, это нечто такое, что позволяло необычайно успешно достигать людей и его самого через промежуточную точку. Это объект, который позволял добиться необычайного успеха. Ну, нас мало волнует, что это за объект; суть просто в том, что какой-то объект позволял добиться необычайного успеха. Так вот, преклир не обязательно застрял в самом первом объекте. Он застрял в самом успешном объекте.

& Well, if you were trying to make her live, I will say in such a case - these are very rare - you did wrong in processing somebody whose mock-up was so far gone, they recognized it was at a point of no return and who, unfortunately, had an - the address of the nearest maternity ward.

Давайте посмотрим на историю этого парня, которому наскучила его работа, его хобби и так далее. У него слишком много побед! Понимаете, он просто побеждает, побеждает, побеждает, побеждает, побеждает и побеждает, и в конце концов он решает: «Знаете, я должен поставить это на автомат и тем или иным образом оставить это дело, чтобы это делалось и дальше, а мне самому уже не приходилось заниматься этим». Он начинает интересоваться чем-то другим.

& There is a mechanism. After a person is trying to die, after he's had so much force and violence and duress thrown at him that he no longer finds it possible to go on living - he cannot conceive that there is any worthwhileness in life - when he's trying to back right straight on out, he does some interesting things and amongst them is: elect an executioner. There is no such thing as described by Schopenhauer as the death wish in 'The Will and an Idea'. There isn't a death wish. That's a sort of an apathetic effort to die or something of the sort. Man doesn't always have this thing called a death wish, but man can try to die! And one of the things he will do is elect an executioner. And if his auditor refuses to occupy the role and if an Association Secretary or somebody in authority in a Scientology organization refuses to occupy the role, guess who he elects as an executioner? He starts cuffing at you about that point.

Что ж, обычно он впадает в такое умонастроение потому, что кто-то ослабляет его желание делать это или обесценивает, и это уже перестает быть таким развлечением, каким это было раньше. Он выпадает из настоящего времени относительно этого занятия, он больше не получает от этого удовольствия. Люди его надули, понимаете?

& Understood this so well - the last time it happened not too long ago - some person had not had unsuccessful auditing - it wasn't a problem in auditing, it was the fact this person had decided that if he could be exteriorized, why, he was to be exteriorized, but being exteriorized was doing a bunk and going to the nearest maternity ward and carrying on from there, you see?

Они... он был художником, и он рисовал, рисовал, рисовал, рисовал и просто замечательно проводил время. Он рисовал, рисовал и рисовал обнаженных женщин и все такое... пейзажи, Пикассо, понимаете, Минотавры и пятна краски. Разумеется, я рассматриваю современное искусство как механизм, который предоставляет художнику возможность не сосредотачиваться на своей работе. Итак, вот он: он вовсю рисует, у него все идет замечательно, и его друзья один за другим заходят и говорят:

& So the person was still a little bit queasy as to whether or not somebody would nicely exteriorize him and let him go through this cycle, so he decided to elect an executioner, and guess who? And he walked in my office - for some reason, other people are nice to me. I don't know why. Even people when they're mad at me are nice to me. That's - I thank them for it because I have a lot to do, you know. But he walked in and he said very nicely - said very nicely that he had to have another auditor and he wished I would tell him some auditor in the field and so on. He was going through all this sort of thing and I said, „Well, why should I do this?“

«Гга, почему ты не сделал ее блузку голубой?»

& Well, he wasn't making much progress, and so on, and be went along the line and this sort of thing. And I eventually said to him, „Well, if you want to kick the bucket that bad, sit down in the chair. I'll exteriorize you.“

Его агент сообщает: «Мы бы повесили эту картину в галерее, но я думаю, что вы в последнее время утомились, – понимаете, – и кроме того, мы можем дать вам только десять шиллингов». Понимаете, маленькие разрывы АРО.

& And he said, „What?“ And he thought it over and he says, „By George, Ron, you're right.“

Спустя какое-то время все это накапливается, и в результате получается, что этому человеку по-прежнему необходимо рисовать, чтобы поддерживать свое существование. Он по-прежнему зависит от рисования, однако это уже никакое не развлечение. Слишком много разрывов АРО связано с рисованием. Так что на самом деле ему больше уже не нравится рисовать, но он по-прежнему должен рисовать. И теперь он пойман в ловушку навязчивого создания. Теперь он должен рисовать, он должен рисовать, он должен рисовать, он должен рисовать. Чтобы есть, он должен рисовать; чтобы есть, он должен рисовать! И это ужасно: достичь – отдалиться, достичь

& I said, „I'm not trying to evaluate your case, I just have a lot of work to do and I don't have very much time. Sit down.“

– отдалиться, достичь – отдалиться.

& He went back to his original auditor and they got it all straightened out and he's in good shape today But he saw at once, I wasn't in the confusion of trying to get him to live while he was trying to die, We were in perfect, immediate agreement.

Он ставит это на автомат. Что ж, это означает, что он в достаточно большой степени убирает с этого свое внимание, и он теперь не так хорошо соображает в этом деле, как раньше. И вот тут-то у него можно вызвать большой разрыв АРО, понимаете?

& A few days later he made the rather cryptic remark to me - he said, „Ron, I wish I could attain your levels of reality.“ I don't know why - what this was all about, but it must have been that he sensed that this was the truth and that was the way it was. And he was haunted by the very strong belief that if he had sat down in the chair, he'd be on his way.

В один прекрасный день его случайно арестовывает полиция, и он предстает, к примеру, перед судьей, который ненавидит художников. Жена этого судьи только и делает, что позволяет молодым художникам все время околачиваться около дома. И судья говорит этому художнику: «Ты кто?»

Now, here's - here's our problem as a society. Individuals in this society are being subjected to violence of great magnitude in terms of great humanity, and every individual that's pushed a little bit further off the line with violence, degrades the society just that much more. People's willingness to help and to live is cut down - it's reduced. And what is a society's will to survive but the collective or aggregate will of the individual to live? That's all it is. It's as simple as that.

А тот отвечает: «Я художник», понимаете?

Oh yes, there is such a thing as a „collective will.“ There is such a thing a „group spirit.“ These things are quite easily manifested and quite easily seen but the component parts of the society and the component parts of the group are individuals - thee and thou and me. And when we get together, we hit a new agreement level which is more or less a composite of our own agreement levels, and we're liable to put together a strong enough reality that we sort of leave a new artificial thetan hanging in the air, which is quite an interesting thing to observe.

«Хе! Пток, цок, хр-рм». Судья облизывается и съедает художника. Понимаете?

It's quite interesting that you can straighten up a group by taking one of its members and bringing about such an improvement in that member and such an ability to tolerate the problems of that group, that the whole group tends to clear. There's this phenomenon too, and that isn't because everybody's got a telephone in everybody else's ear and that isn't because we're all one.

Так вот, этот парень стал жертвой, потому что он художник. Да, теперь его очень хорошо научили тому, что рисовать опасно, но ему приходится рисовать, но он не должен рисовать. Понимаете, здесь присутствуют неправильные расчеты. Чтобы достигать людей, вы рисуете. Если вы рисуете, то они достигают вас, причем очень основательно! Понимаете? Теперь все это больше вообще никак не увязывается. Если вы рисуете, вас предают; если вы рисуете, вы едите; если вы рисуете, вы умираете от голода. Видите, все ответы совершенно неправильные. Если вы не рисуете, вы в безопасности, понимаете; если вы рисуете, ну, тогда вы в безопасности. Если вы рисуете, это очень опасно; если вы не рисуете, это очень опасно, понимаете? Ничто ни с чем не увязывается. Все как будто бы сводится к одному и тому же – такой вот рекбус.

& I don't know that we aren't all one. I just know that's improbable because the more I process people, the more „them“ they become, you see, but not the more „other people“ they become.

Знаете ли вы, что он говорит себе самые разнообразные вещи вроде: «Я больше никогда не буду рисовать. Я больше не напишу ни одной картины». Дууу. Что ж, разумеется, он навязчиво создает картины. К этому моменту практически единственное, что ему остается, – это натянуть у себя перед лицом занавес из черной вуали или что-то в этом роде, чтобы он больше не видел, что он делает то, что он делает. И этот механизм вызывает закупоривание кейса и прочие вещи. Понимаете, он должен, но ему нельзя, и в любом случае для этого нет решения. И ему крышка.

& This is one of the great unsolved questions, by the way, in Scientology. Are we all bits of one? Everybody's got an incident that says we are, but all of the data you collect points quite the other way. That has never been totally resolved. I'll tackle that someday when I have a weekend I'm not giving a congress. Okay.

Что же он делает, когда терпит в этом неудачу? Понимаете, он расценивает это как того или иного рода неудачу. Он решает заняться чем-то еще. Он думает:

& You can do this strange thing. You can take a husband and run persons of comparable magnitude to his wife and then run problems of comparable magnitude to his wife and get him to confront this thing thoroughly and get it all unraveled and squared around. And even though his wife was the one who was causing the trouble in the group, it is not unusual to have his wife suddenly start walking the straight and narrow. Very interesting, very interesting. We've observed it many times.

«Фермерство. Фермерство вот то, что нужно... ближе к земле». Понимаете, много обладания. Вот то, что нужно. Так что он принимается за дело и в течение одной жизни он фермер. А в следующей жизни он более успешный фермер. А в следующей жизни у него это получается даже лучше. Бог ты мой, он несомненно становится хорошим фермером! А в следующей жизни – боже, какой он замечательный фермер... акры его владений раскинулись во все стороны. А в следующей жизни он сталкивается с социалистическим правительством!

& We have a project that is still running on atomic bombs - problems of comparable magnitude to atomic bombs. The first time it was run was when the first „no test“ things came out and we were working on it then. We haven't completed this project yet. We got to get it good and flat. We estimate that it'll take about 100 people to have this one run flat for atomic bombs to cease to go boom. Wouldn't it be very funny if they no longer exploded?

Вот в чем беда: у него были все эти победы, которые убедительно продемонстрировали ему, что лучше всего создавать фермерство. Понимаете, вот все эти победы. Понимаете? А потом – все эти поражения. И победы желательны, а поражения нежелательны. И он должен быть фермером, но он не должен быть фермером. Улавливаете? И если он фермер, это вполне безопасно, а если он не фермер, что ж, это очень безопасно. И если... если он не фермер, то он умрет, и если он фермер, он умрет. И мы попадаем в тот же самый порочный круг, в котором этот человек крутился раньше в связи с рисованием.

Yet, the apparency of this group, you see, the apparency of the group is the actuality of the individuals. And although you can enormously influence and observe and look at groups and group tone and all the rest of it, the individual still influences this group. The individual is the living thing, not the group And if you never address an individual and always address the group, of course you fail totally! You've had it.

И вот пожалуйста: он неудачливый фермер, который по-прежнему, навязчиво, как бы в левом уголке своего реактивного банка, выращивает картошку. Что ж, это прекрасно. Так что теперь он решает: «Ну, это... все это сделало правительство! Они все забрали!» После того как солдаты разорили его поля, и правительство все забрало, и они сделали то, и они сделали се, и так далее... Очевидно, нужно быть тем человеком, который побеждает в этой ситуации... тем, кто побеждает. Что ж, самая победная личность, которая только может прийти ему в голову, – это, вероятно, капитан пехоты или кто-то в этом роде, понимаете? Ого, тот парень действительно победил! Количество съеденной им картошки, знаете ли... Сбежал с дочерью фермера и все такое. Очень победный вэйланс.

And that’s why I say the future of Scientology and, perhaps the survival of Western civilization, may be more synonymous than we think. I don't claim they are synonyms mostly because that would be cheeky of us to assume that much. But I do say that I know of no other group that is successfully or effectively confronting the individual. No other group is doing it with sweeping success.

Так что в следующей жизни мы видим, что он специализируется на военном деле. И в одной жизни он начинает как рядовой, понимаете, и он добивается успеха. Это легкая жизнь. А затем он наконец... в другой жизни из него получается рядовой получше... понимаете, к этому моменту он становится профессионалом. А в следующей жизни он становится достаточно закаленным и суровым, чтобы дослужиться до унтер-офицера. Понимаете? И он поднимается все выше, он проживает жизнь за жизнью. Он в полной мере добивается успеха, успеха, успеха, понимаете, и в конце концов он становится капитаном пехоты. Дела у него идут просто прекрасно, понимаете?

The nearest - the nearest run to it is a project that is going on in the Middle East, which is very fascinating. They are trying to civilize wild tribesmen by putting them into disciplined units. It's evidently being successful in its own way, but it's limited because they're putting them into military units.

Но к этому моменту изобретают распад атомного ядра или что-то в этом роде, и никому больше не нужны капитаны пехоты. Люди постоянно спрашивают его: «Почему ты хочешь стать капитаном пехоты?» Он не знает, почему он хочет стать капитаном пехоты. Он об этом понятия не имеет. Но вот все эти победы в качестве солдата, а потом к ним добавляются все эти разрывы АРО в виде: «Ну, кем не стоит быть, так это солдатом» – и так далее. И они основаны на том, что когда-то, много-много жизней назад, он сам думал, что солдаты – дрянной народ, понимаете? И это становится настолько запутанным, что где-то там, в нижнем левом уголке своего реактивного ума этот человек по-прежнему пишет книгу по военной тактике и стратегии. Но это у него скрыто.

& Therefore - therefore, there is this possibility: that if we never collected another member, if only those amongst us were those that were processed, we alone, in directly confronting individuals and in directly confronting problems as individuals, might sweepingly „as-is“ many of the ills which beset the group at large. Do you see this interesting equation?

Что ж, можно сказать, это и есть то, из чего состоит реактивный ум: успехи и неудачи, их смеси и замеси, их замешательства и противоречия. И все это приводит к тому, что парень основательно сходит с ума. И он все это забыл. Он первый скажет вам:

& It probably is not necessary to clear every living soul on Earth or to hold up and interrupt the degradation of every person who is being beaten at this moment in this society. Maybe you don't have to be that far out, but I can tell you how you'll get that far out whether you like it or not - is just address the individual you have your hands on at this moment and straighten out those problems there and, sweepingly, you'll get that further out.

«Солдатом? Я никогда не был солдатом!» Лживый вор. Знаете, возможно, когда-то он служил в вашей роте. В этом плане люди весьма ненадежны.

Very few people understand very well what we mean by organization and so forth. Even people in the organization often are hazy about it. But all an organization is is a collection of individuals associated with a common purpose. And all the pattern of organization is is that pattern or communication lines which permits them to accomplish their purposes. That's all there is to an organization. But it sure requires people.

Тэтаны начинают полагать, будто у них нет собственной идентности. Они не думают, что их местоположение можно засечь... они на это надеются! Это их оправдывает, они говорят: «Ну, меня невозможно опознать как личность. Как тэтана меня невозможно опознать, но как тело меня можно опознать, и если я приму другие идентности, то у меня появится идентность, ведь у меня нет собственной идентности». В действительности люди просто настолько обесценили его как тэтана, что он стал полагать, будто у него нет идентности, если только он не обзавелся чем-то, что дает ему идентность. И к чему мы сейчас возвращаемся? Мы возвращаемся к первому бэйсик-бэйсику: к «року».

& And the more people you handle, the more people you have to have. And one of the indexes which is watched in the HASI is the financial index, not so much because money is vital or something of the sort.

Эта идентность художника, идентность фермера, идентность солдата – это просто локи на «роке». Человек все время принимает другие идентности, думая, что его собственная идентность будет не очень успешна. Он даже забыл, что она у него есть!

& As a matter of fact, I think our research is done for a figure that nobody would believe. Ford Foundation over in the US spends more for ashtrays and does nothing, than we do - than we spend. They do, they spend more for ashtrays; I looked up the item. Of course, there's - they have to replace their desks every now and then because of the wear and tear of heels on them. Of course, they have to replace their desks in the War Department more frequently than at the Ford foundation because everybody wears spurs - well, anyhow.

А когда у него впервые появилась идея, что он сам – именно он, лично потерпел полное поражение? Что ж, когда у него появилась эта идея, он подобрал первый успешный объект, который представлял собой идентность и который должен был служить ему при всех обстоятельствах и подходить для решения любой проблемы, которая у него только могла возникнуть, и это «рок». И человек держит эту вещь в верхнем правом углу реактивного ума, она замечательным образом закупорена полной невидимостью. И она по-прежнему находится там и по-прежнему создается.

& A non sequitur introduction - that's to wake a couple people up back there.

Пока вы не справитесь с этим, все остальное будет оставаться клейким, поскольку все это черпает свою силу из успеха... не из поражения... из успеха, которого он добился, используя тот, первый объект.

& Anyway, here's our - here's our scheme of things. People in the HASI, increase of, increase of income and disbursement in the HASI, give us an accurate index of how much we are doing. Because, believe me, if we stop doing it, we need less people and there's less income. So we must be doing a job, because that's about the steepest curve I would care to look at.

Но возможно, он на самом деле и не думал, что это был огромный успех. Возможно, большой, грандиозный успех у него был в те времена, когда он был фермером. Так вот, это просто лок на этой временной цепи. Это просто инцидент, который произошел гораздо позже на временной цепи. И вот он добивается огромнейшего успеха в качестве фермера, и в нем-то он и застревает! Несмотря на то, что имеется бэйсик-бэйсик, застревает он здесь. Эта большая победа с соответствующим ей большим поражением настолько заряжена в банке, что она рестимулируется всякий раз, когда он садится поужинать; он осознает, что кто-то вырастил эту пищу. Если вы поговорите с ним, вы увидите, что все его «оттого что, потому что» на эту тему крутятся вокруг «рока», понимаете? Кто-то вырастил эту пищу. Кто-то должен был ее купить. Он готов поспорить, что комиссионеры сделали на этом больше денег, чем тот, кто все это вырастил. Кто-то должен был платить за это налоги. Стыд и позор, как правительство обходится с фермерами. А с другой стороны он говорит: «Хорошо, что у нас не так много фермеров. Самые паршивые глупцы, каких мы только видели, это фермеры!» Понимаете? И у него происходят здесь неправильные расчеты.

Now, production has been numbed in the society very badly. Production has been stepped all over, obviously, because we have an inflationary spiral going on at this particular period of 1958. And all inflation is is too much money and too little produce. That's all it is. All a depression is is too much produce and too little money to buy it. I mean these are the elementary looks, and it's really all you need to know about economics, but the government never seems to find it out. Production - when production drops, when there isn't enough being produced that is desired by the people - you know, there's that, too.

И вы можете говорить с кем-нибудь на протяжении, возможно, нескольких недель и обнаружить, что он, сам того не осознавая, зациклился на какой-то теме. Он не знает, что он чокнутый в связи с этой темой. У него есть какая-то иррациональная точка зрения, и все это крутится и крутится у него в голове. Только он и не подозревает, что эта точка зрения иррациональна. Первое, что он вам скажет, так это то, что все его неправильно понимают. «Разумеется, все его неправильно понимают. Все испытывают такие чувства по отношению к фермерам». Полная загадка. Видите, как это происходит? По кругу и по кругу.

You know, the garment industry can always cut its own throat and although it's producing lots of sack dresses, you see, can lay a terrific egg on the market because they're not producing a desirable. But that desirable comes after the fact of production. If all that was available was sack dresses, women would wear them. That's fairly certain. The ministers would certainly make sure of that. And if people produced ugly enough dresses, you'd have a government regulation out that only those would be worn. I can assure you of that, too. Cynical remark.

Он никогда не видит поле, он видит землю, которую можно было бы вспахать. Но с другой стороны он не должен вспоминать о земле, которую можно было бы вспахать, так что он пытается не видеть поле. И если вы тщательно его изучите, вы обнаружите, что изгороди, может быть, реальны, самолеты реальны, полицейские реальны, дороги реальны, поезда реальны, деревья реальны, но травинка никогда не реальна. Все травинки совершенно невидимы! У него нет никакого обладания, связанного с полем; оно отсутствует. Поля... люди иногда это обнаруживают... поля – это как бы пустые пространства, огороженные со всех сторон забором. Заборы реальны... а поля нет, понимаете?

Now, what - what is this thing that while business is getting worse all over the world, all over the world the activity and solvency of Scientology organizations is getting better? Well, this is a silly looking picture, isn't it? It isn't necessarily related, saying that when things get worse people get worried and they turn around to people like us. That is not true, necessarily, but it happens that we're going on this tremendously steep curve of an advance, month by month, while the general business curve of the world is on a decline. What's this all about? Well, it means that if the general business world was all on the increase too, our speed of advance and curve would probably be like that - much steeper!

Он должен удерживать себя от контакта с этим огромным успехом и огромным поражением, и его реакция на это – иметь полную нереальность.

You have a right to know things like that. It sounds very dull talking about balance sheets and that sort of thing. They are very dull except as an index of effectiveness, and by golly, some of us must be being awfully effective here and there. Thank you.

Есть, например, ребята, которые застряли в том, чтобы быть, скажем, художником. Они идут в картинную галерею и никогда не видят картин. Они смотрят как бы сквозь картины. Или же они могут жить прямо по соседству с картинной галереей, в которой выставлены самые восхитительные картины в мире, и никогда не заходить туда, хотя вход бесплатный. Понимаете, они всегда проходят мимо.

Now, very often in the world which measures its futures in terms of immediate, present time collisions, which measures its effect by the amount of debris lying around in the streets and the blood on the sidewalk, an orderly, advancing pressure into the society does not seem to be progress. And yet what is our progress? It is a progress of orderliness.

Вы говорите такому человеку: «Кстати, ты когда-нибудь бывал в этой картинной галерее, которая находится по соседству с твоим домом?»

& In any six months, such an organization as HASI London is internally more orderly than it was six months before. Oh yes, you who've been around can tell that. And you at large, corresponding with such an organization, I think you will tell me that the service is a little bit better. You can remember times when you sent in a bit of money and waited in vain for your book and forever you waited, and then you wrote in and you said, „Where is either the money or the book,“ and you got a reply, „What money?“ Well, do you know that was an advance over no reply at all. There's no doubt about it, we're making progress.

И парень отвечает: «В какой галерее?» Для него ее не существует. Но она, определенно, находится там, а для него она не существует, поскольку она там. И он пытается заставить физическую вселенную соответствовать его собственному реактивному, подсознательному уму. Вот что он пытается сделать.

Very funny part of it is: we had to know more about organization - we had to know more about organization than anybody else in the world just to handle the traffic flow because we could not afford to handle the amount of traffic that we handle if we didn't have it organized as well as we have it organized. And it's a very interesting tribute to people in Scientology that it gets handled. The dickens with how. It does get handled. But internally in these organizations it is being handled more and more orderly. There is less and less an emergency complexion to every step and move you have to take. There are times during the day when a staff member can breathe, actually. There's at least one day a week now when a staff member can drink a cup of tea here and have time to swallow it.

Так вот, можно обвинять этого парня в самых разных разностях, но обычно то, о чем он знает, не является ответом. Следовательно, если вы, одитор, знаете все о кейсе, то последнее, что можно сделать... это не имеет никакого отношения к тому, что вы должны делать... распоследнее, что можно сделать, – это сказать: «Хе-хе-хе. Я знаю, что с тобой не в порядке. Ты был... ты – успешный фермер, и фермерство совершенно нереально для тебя».

If you were in the middle of this, as staff members are, you would really know what I was talking about. And you talk about the amount of traffic handled, the amount of processing given, the number of hours of administered therapy, the number of hours of instruction of students, the numbers of pieces of mail handled by my HCO and compare it to some vast, important organization that requires field glasses to see across the desk to see if anybody has come to work, you know, and you'll find out that we've got them whipped. It's pretty hard to believe it because we're always trying to make it better, We're a bunch of perfection-happy people. But you see I've got a long memory, very long memory.

Парень скажет: «А?» – и, может быть, почувствует себя вроде как больным, понимаете, и расстроится, причем расстроится из-за вас, поскольку вокруг больше нет ничего видимого, по поводу чего можно было бы расстраиваться. И он будет реагировать таким вот странным образом.

& I remember vividly, six years ago, when Mary Sue and I landed over here as guests of some British Dianeticists. I had my first class of about twenty people and I taught it all by myself. And this was after the boom and crash and smash of things going on in the US and the tremendous zooms and booms and collapses and so forth.

Сейчас мы исходим из той гипотезы, что вы можете принять идею о том, что парень прожил пару жизней. И мы соглашаемся с идеей о том, что вы могли бы получить реальность относительно реактивного ума... умственных образов-картинок и всего такого. Но даже если бы мы попытались навязать это в качестве реальности кому-то, для кого это совершенно нереально... у него возникло бы своего рода головокружение... он почувствовал бы себя странно, понимаете, и он сказал бы: «Ну, это полный вздор. Все это полнейшая галиматья. Это неправда. Это неправда. Вы понимаете, это неправда! Это просто неправда, я живу только один раз! Я хороший парень, я пытаюсь как-то жить». В его груди и голове появляются большие дыры, и он становится зол на вас!

& That was not a time track we were running in Dianetics in the United States. That was not a time track. That was a stock market graph.

Он становится зол на меня... он говорит: «Ну и будь проклят этот Хаббард. Говорить такую кошмарную ложь – что мы жили больше, чем один раз, что мы создаем умственные образы-картинки, и что, когда мы попадаем в несчастный случай, мы создаем картинки этого случая и с их помощью делаем себя жертвой. Что за... кхе-кхм-кхм... что за... кхе-кхм... чушь! Кгм-кхм».

& When I came over here, Mary Sue had little Diana about a week after her arrival. And little Diana was - became thereby British and still tells people so. She says, „I am an American girl and a British citizen.“ And we were down at 30 Marlborough Place. The original offices of the organization occupied somebody else's flat and our front room. The original HCO was laid out on a dining room table. And the traffic we were handling at that time was fantastic.

Так что если вы попытаетесь навязать кому-то его «рок», это не принесет вам совершенно никакой пользы. Ни малейшей. Единственное, что вы можете с этим сделать, – это искать до тех пор, пока у него не появится хоть какая-то реальность относительно этого. И если вы правильно возьметесь за это... при помощи одитинга, и если вы будете четко проводить правильные процедуры, и если вы будете работать с преклиром безупречно, то он внезапно скажет: «Ого, а вы знаете...» И какой же он начинает проявлять интерес! Весь тот интерес, который он когда-либо испытывал к этой бытийности и идентности, немедленно оказывается направлен на его «рок»! Он сидит в кресле для одитинга и говорит: «Боже мой! Знаете... вссссть!.. таракан. Боже мой, быть тараканом – это круче всего. Вы знаете, как нужно ползти вверх по трубе в кухню?»

& First book published over here was run by Mary Sue working all night, every night, on a big Gestetner machine. She did it herself - the original copies of Scientology 8-8008. She had them strewn all over the living room and the dining room and nobody dared breath or walk, and what little domestic staff we had thought everything had gone totally potty by that time. They couldn't - weren't permitted to touch anything because they might get pages out of sequence. And the warmness and the amount of help of the British people at that time, their enthusiasm, working toward the things they worked toward, putting things together and building it up... And for a while it was simply in a holding action one way or the other just trying to hold it still while we kept the United States from kicking it over from afar. The United States was still going up and down. Finally we had the United States pretty well smoothed out and we could come back to what we considered a major job. That was right here in London. It never could have been done without you. That is for sure. You made it possible. You also did most of the work

Но если у него относительно этого полная нереальность, ему скучно, понимаете, и он говорит: «Ну, таракан. Таракан, хе! таракан», – вы не получили того, что нужно. Возможно, вы работаете с нужной цепью, и возможно, это то, что не в порядке с преклиром, но вы не добрались до его «рока». Вы просто пытаетесь ему что-то всучить.

& But there was a time in the HASI when one frantic typist and one harassed Instructor and one ink-smudged wife and one rather tired American comprised the entirety of the HASI. It doesn't look like that now, does it? This country has been not just very kind. Actually, I'd rather be here than in America.

Ну что ж, вы начинаете понимать, каковы сложности современного одитинга, когда вы клируете кого-то и, так сказать, выкладываетесь на полную катушку. Вы начинаете понимать это, когда осознаете, что «рок» исчез из виду из-за разрывов АРО. Вот была эта невероятно успешная бытийность, а затем люди ослабили ее, люди сказали, что она никуда не годится, и из-за нее происходили разные неприятные вещи, и все это так или иначе рушилось. И у вас есть этот длинный ряд разрывов АРО, и в конечном итоге из-за них вся эта штука оказалась настолько обесцененной, что исчезла из виду, но человек по-прежнему продолжает ее мокапить. Понимаете?

& I have gotten more research done with the cooperation of British Scientologists than I have in America. I get more books written here than there. If anybody thinks Scientology is imported, they just don't know its time track. It's not imported. It's native, strictly. Strictly native, thanks to you.

Таким образом, все локи на «роке» представляют собой разрывы АРО. И вот вы одитируете этого преклира, и он может придумать больше разрывов АРО, чем вы в состоянии вообразить. Дело не в том, что они не оказывают на него воздействия, дело не в том, что они являются воображаемыми; для него они не воображаемые, а очень даже реальные. Но вы просто пытаетесь предугадать, каким будет следующий разрыв АРО, и вам крышка!

& Now, it's all right to look over that vista, perhaps. There's hardly anyone here who hasn't to some degree contributed to the organization known as the HASI. As hard as you curse it sometimes, you still support it. Thank you. I know it requires, on occasion, a lot of forbearance to go on supporting it, doesn't it?

Вы должны быть превосходно обучены, чтобы справляться с такими вещами. И какая же у вас должна быть самодисциплина! Вы говорите: «Что я сделал не так?» Вы замечаете, что его левый глаз дернулся, понимаете, и вы спрашиваете:

& Audience: Yes.

• Ну, давайте же, что я сделал не так?

& But thank you for doing so If you knew how the staff felt about it, you wouldn't get that „me“ and „them“ idea concerning it, because they try like the mischief. They try like everything to do all they can, and it's too big a job.

We're in the happy circumstance of having a job that is too big for me and too big for the staff and really too big for you. And how the hell did we ever get into this? It's because an awful lot of people must have been laying on their oars and not doing their jobs. And the optimum solution is, of course, the greatest good for the greatest number of dynamics. Isn't it?

Audience: Yes.

Well, if that's the case, we might as well go ahead and do the job whether it's boring or interesting or something that we do with enthusiasm or something we sort of drag ourselves through anyhow. Somebody's got to do this job and I can tell you, we'd better not turn our backs on it.

It never goes over very popularly to tell you that you're a red, thin line of blooming heroes. That's not a popular line because too many men got killed proving it in the Victorian period. But it's true! But it's true.

• Ну... (вздох)

[Here the Personal Achievement version has another segment of LCC-5 inserted]

& You're manning the ramparts and you don't realize it. I'd just as soon you didn't realize it, just go on manning the ramparts, but I hate to see people in a state of unknowingness about what they're doing! Look at yourself the next time you look yourself in the mirror „Me - manning ramparts? Boy, he sure keyed in a couple of past lives!“

No, holding the fort for a civilization is never easy and building a new one when the old one is shattered is impossible! It's never been done before but it's got to be done now, if anything is going forward along this line. And I'm not being dramatic. I'm actually making the most fantastic understatements I think I have ever made on a platform. I'm not noted for understatements, and yet that is an understatement.

If you don't, who is? And when you've satisfactorily answered that question, let me hear from you again on the subject, will you?

& Now, it's all very well to walk off the ramparts and go down and sit in the middle of the compound, but if you do, don't be surprised when somebody comes up and takes off your head, because that was what would happen.

Так вот, это реально для преклира. И если он не скажет это и если вы не очистите это, вам конец! Вы не отклируете этого человека. Вы потратите еще тысячу часов и ничего не добьетесь.

This world is not in a civilized state. It only looks so. It's not in a good state of culture. It had a good culture, a pretty good culture. The culture of the nineteenth century was pretty good. Of course, a lot of people suffered in it, but there was some kind of a culture - you'd say; a pattern of action. Now that pattern of action may or may not be better or worse, but it is certainly more dispersed and less orderly.

Однако такого не бывает, когда вы просто возитесь с обычными факсимиле и пытаетесь подлатать текущую жизнь преклира, погладить его по головке и исцелить его артрит. Вы понимаете? Такого не случается. Ведь вы не находитесь на цепи инцидентов, которая уходит назад практически в бесконечность и на которой в качестве главного инцидента находится разрыв АРО... существенный фактор общения... фермер, художник, солдат – вы понимаете? – лучевой пистолет, кошка, таракан, какая-то простая геометрическая фигура, которая изредка делала уау-уау. Вы поразитесь тому, что тэтан считает ценным фактором общения.

& There are other factors introduced into this thing and I'm not talking now about America particularly or even about England. Of course, I've had an idea that we had a culture over here ever since I left Oxford in 1814 - cut that off the tape.

И вот эта штуковина, которая является невероятно важным фактором общения, и затем она была в невероятной степени ослаблена... по ней долбили, ее разбили вдребезги, ее обесценили, понимаете? И вот эта большая победа и это большое поражение, так что вы пытаетесь подтолкнуть преклира к чему-то такому, что для него очень болезненно и очень сильно его расстраивает, и когда его подталкивают к этому, он обычно думает, что имели место разрывы АРО (в то время как никаких разрывов АРО не было), поскольку он просто драматизирует разрывы АРО, в которые вы его заталкиваете. Видите, как просто? Он просто их драматизирует. Он ничего не может с собой поделать.

But what happens when this one's gone, huh? Do you realize there could be such a thing as being mechanically wonderful, mechanically perfect, of having machines that go whir and wheels that go whiz, and steam jackhammers that go clump, clump, clump and still not have a culture? Do you know that could be? That’s possible. Possible, isn't it?

И если вы не являетесь выдающимся саентологом, если вы не являетесь по-настоящему умелым, то вы сами расстроитесь, вас перекосит, и вы будете настолько застигнуты врасплох неразумностью этого... ведь разумеется, основой любой аберрации является неразумность. Вы будете настолько застигнуты врасплох неразумностью этого, а иногда комичностью этого (или же виной тому будет ваша усталость или тот факт, что вы должны были закончить сессию уже час назад, а у вас никак не получается это сделать), что начнете создавать в кейсе разрывы АРО. И одитинг... в особенности эта сессия... просто станет локом на «роке». Видите, как это может быть?

& Did you ever see a preclear who had a complete set of machinery and yet wasn't there at all and couldn't get anything done and didn't contribute anything? And his machinery just went on whir, whir; whir, whir, whir and he never paid any attention to it and there was nobody to run it? And after a while there's nobody to appreciate it, and after a while there's nobody to oil it up. And all of a sudden there is a wheezing thud and this one closes down. And there's a sort of a moaning sigh of escaping steam as that one closes down and chimneys that were spouting smoke now spout an occasional bat. Everybody looks around and says, „What happened?“

А затем человек начнет, так сказать, выражать свои чувства на физиологическом уровне, драматизируя «рок». Он заболевает. Он делает самые разные вещи. Одитинг, направленный на это, не является чем-то опасным. Даже когда вас одитируют плохо, вы в конце концов справитесь со всем тем, во что вас втолкнули. Но дело в том, что вы не станете клиром. Понимаете, состояние клир – это то, к чему вы хотите прийти, а вы не продвигаетесь к этому, и в результате все просто превращается в полный бардак. Видите, как это получается? Движение к цели, к которой преклир стремится изо всех сил, было прервано. А когда движение к этой цели прерывается, это чревато для одитора серьезными последствиями.

& Well, it's just there was nobody there anymore. Simple thing.

Все эти таинственные причины, по которым люди злятся на одиторов и по которым у тех, кто работает в сфере разума, такие неразумные клиенты, понимаете, и все такое... все это становится очевидным, когда вы начинаете изучать это предательство.

& And the whole situation is something that is rather improbable and we don't have very much to do with, and we say, „Well, there's nobody around who is crazy enough to push a button and destroy the whole Western civilization with a thud.“

Так вот, всякий раз, когда ваш преклир впадает в полное исступление по поводу предательства... вы говорите: «Что ж, вы не против, если мы начнем эту сессию?»

& Yet, what have they talked about in the UN lately except that? I think it's some kind of a contest - is who gets to push the button; I think it's gone that far.

А он отвечает: «Вы меня предали».

Yes, we are being very mechanically apt. Electricity we've put to many uses, such as electric chairs. Atomic fission that could light every light in every home in the whole world and light up homes that were never before lighted very nicely is being stored up to blow somebody's home to pieces. It doesn't get serious to you unless it gets to you sometimes, but I asked a fellow about what he thought of destruction of Earth.

«Каким же образом я вас предал?»

I asked a fellow what he thought about the destruction of Earth. He was a salesman. He unfortunately came to my door. And he said, „Well, somebody's got it under control and nothing like that ever happens. It's very silly, and nothing to it. It doesn't seem anything....“

«Ну, вы употребили слова "не против", а в последней книге, которую я читал, говорится, что вы должны говорить просто "Начали" в начале сессии. А вы сказали: "Вы не против, если я начну эту сессию?" Очевидно, вы не знакомы с последними данными, потому что...» Понимаете, предательство, предательство... его предали. Он действительно чувствует, что его предали.

And I finally combed it down and I named various parts of his possessions and so forth. Did he know that an atom bomb might...? Only I wasn't selling the dangers and horrors of atom bombs. I was trying just to see where this man's reality was. And the atom bomb would probably wipe away his car, and it'd do this and it'd do that and how about that and so forth.

И поскольку с вашей точки зрения это неразумно, вы можете сказать: «Ну и черт с ним», и просто отмести все это, понимаете... пройти мимо этого. Что ж, сдается мне, вы не отклируете этого человека.

And he - „Oh well,“ he says, „yes, it's so. So what, so what, so what?“

Просто... тормозные колодки прижаты, пусть даже они дымятся. Он говорит:

And I said, „Do you realize that it will take that social security card you have in your wallet and finish it off so that it's just totally illegible?“

«Если я заберусь во что-то еще более сложное, чем то, где я нахожусь сейчас, и если этот одитор, по-видимому, разбирается в своем деле не лучше, чем он разбирается»... между прочим, именно так можно сформулировать те чувства, которые испытывает человек с улицы. Человек критичен не из-за того, что он немного изучал Саентологию. Таковы его чувства, когда вы начинаете толкать его по направлению к полнейшему расстройству, вызванному разрывом АРО с жизнью. «А раз этот парень не разбирается в своем деле лучше, что ж, я больше не рискну доверять ему свои секреты и так далее. И я просто буду сидеть здесь и каким-нибудь образом перетерплю все эти страдания».

He said, „My social security card?“

Многие преклиры оказываются загнаны в задабривание. И вы спрашиваете их:

And he took it out and he looked at it. He says, „By golly, you know, I ought to buy some rations and store them up in the hills someplace.“

«Вам становится лучше?»

That's the first time this situation had gotten real to him at all, and I just laughed to myself about the whole thing.

«Да. Да. У меня все прекрасно». Вы загнали их в 1,1.

It's always going along so nicely till you're the one that goes over the edge of the cliff and you say. „Why the ... didn't somebody put up a sign?“

Начальник отдела процессинга... и время от времени такое происходит у нас в НЦХ... бог ты мой, начальник отдела процессинга, который действительно расторопен, быстренько берется за такой кейс. Надзор за одиторами НЦХ весьма, весьма пристальный, весьма жесткий. И вот приходит преклир, его график не поднялся настолько, насколько должен был подняться в ходе этого интенсива, и начальник отдела процессинга говорит: «Ну, как у вас дела?»

Well, who was there but you? And it's hard to put them up as you go over the edge. It requires too much athletic prestidigitation. But, that's what people usually try to do.

Преклир отвечает: «О, замечательно. Мой одитор просто старается, и все идет замечательно. Все идет просто замечательно». Вы от него больше ничего не добьетесь.

No, I'm afraid that we have - I'm afraid whether we like it or not that we have a desperately close look at the whole thing, and if anybody's going to confront it, we are. And that's a sad thing to find out. I guess that army companies sometimes recognizes this when they look over on their flanks, you know, and they find out there's nobody come up in support of them. It's awfully lonely - awfully lonely when you realize this.

После этого начальник отдела процессинга говорит: «Что ж, есть ли у вас разрыв АРО с вашим одитором?» Стрелка Е-метра бам, бам, бам, бам, бам, понимаете?

Well, a lot of you have felt lonesome. You have said „Scientology“ - and you've talked to people about Scientology, and you're (quote) „out there“ and talking to people and so forth and then you don't talk to them so much and you feel sort of lonely and you wonder if there's something weird about you that you can't get more people into communication with you or something like this on the subject.

А преклир отвечает: «Нет, он все делает просто замечательно».

Actually, what you're experiencing is an army company out in the middle of an open field with both flanks uncovered. You feel lonesome. You wouldn't be talking about it if you didn't feel there was some reason to. If you didn't feel that you had a bit of a mission in pushing it on out. You see you wouldn't be saying a word about it if you didn't feel that. So you must feel that you are in some sort of an advanced state or you wouldn't feel lonesome about it. Well, you can stop feeling lonesome. You will pick up the very best around you. These you will pick up for sure. And later on, with a broom, we'll pick up the others. But I'm afraid the future of Scientology could have been a good, quiet, unemotional sort of game that didn't amount to very much but was a lot of fun and on which nothing depended if it had come up in any other age. Unfortunately, it came up in this one and, therefore, it finds itself embattled in the front ranks as the only organization which can effectively change the course of life of the individual. And if the individual can be changed, then this thing called Scientology, and you working with it can change the course of this civilization and, therefore, Earth. And I'm sure I haven't overstated the case. Do you think I have?

Поэтому, если мы начинаем играть с динамитом, нам нужно знать больше о капсюлях для динамита. Вот к чему все это на самом деле сводится.

Audience: No.

И эта штука под названием «рок»... вероятно, существуют десятки способов... прямо сейчас мне известно несколько десятков способов убрать «рок» с дороги. Я даже знаю, как добиться того, чтобы кейс продвигался в одитинге, и при этом практически игнорировать «рок». Что ж, тут происходит просто вот что: мы толкаем человека туда, где ему придется конфронтировать все его разрывы АРО, все эти предательства... когда он явился к королю и сказал: «Ваше величество, я хочу сообщить вам, что ваш сын в безопасности, но вся остальная армия уничтожена».

& All right, so much for a congress, so much for a congress. And right now, I'd like to thank you very much on the part of the staff and on my part for coming to this congress and for being patient and for laughing in the right places and for being decent and for being you.

И король приказал: «Отрубить ему голову!»

Thank you very much.

Понятное дело, вы больше не сообщаете известия королям. Понятное дело, вы должны сообщать известия королям, если вы хотите быть гонцом, а это замечательная должность, на которой можно добиться успеха. Понятное дело, если вы не сообщаете королям известия, вам отрубают голову. Если вы сообщаете королям известия, вам отрубают голову. Если вы не гонец, то вам нечего есть. Понятное дело, если вы не гонец, то вам приходится сражаться в первых рядах против вражеских мечей. Понятное дело, если вы не гонец, то вы лежите в казарме и загниваете, будучи рядовым. Но если вы гонец, то вам отрубают голову. Понимаете? Это просто никак не увязывается.

Good night.

И когда вы начинаете стремительное продвижение по направлению к неразумности, ваши преклиры становятся очень неразумными, поскольку вы имеете дело с тем самым материалом, из которого состоит аберрация, то есть с разрывами АРО: нарушение общения со своим окружением и со своими ближними.

Male voice: Thank you.

Можно было бы сказать, что существует лишь одна неправильная вещь во всем мире, во всей вселенной: существо, которое успешно общается, может попасть в ситуацию, когда методы, которые раньше позволяли успешно общаться, больше не позволяют делать это, а приводят к совершенно противоположному результату. И после этого попытка разобраться в том, как же нужно общаться, вызывает такое напряжение, что существо бросает это занятие.

И когда оно прекращает общаться, ему крышка, потому что жизнь состоит из аффинити, реальности и, главным образом, из общения. И когда вы выбрасываете эти факторы из жизни, когда они оказываются запутаны, перепутаны, преданы и расстроены, человеку крышка. Он больше не тот, кем был раньше. Он больше не может быть самим собой. Он начинает навязчиво искать другие идентности, которыми он мог бы быть. Он становится потерянным. После этого он не знает, где он и что он собой представляет, поскольку он не может пообщаться, чтобы выяснить это.

Что происходит, если он общается о чем-то? Ну, очевидно, ему отрубают голову. Очевидно, что его картины отвергают. Очевидно, что никто не покупает его картошку. Очевидно, что он больше не может бегать по водосточным трубам.

Такова драма жизни, с которой вы соприкасаетесь при клировании. И хотя это технический материал, его довольно легко понять и объяснить даже маленькому ребенку. Я недавно попробовал. Я поговорил с маленьким ребенком, объяснил ему это и попросил его поглядеть на некоторые части его разума и так далее. И он схватил все это очень быстро.

Один маленький мальчик, которому я это объяснил, сказал:

• О, так вот почему у меня недавно начались проблемы с мамой. Я спросил:

• Что?

После этого он не знал, а не собирается ли мама убить его и не собирается ли он убить маму, понимаете, и насколько далеко это зайдет. Очевидно, вам нужно говорить с мамой, если вы хотите выживать и если вы хотите получать от жизни хоть какое-то удовольствие. Но очевидно, что вам лучше не разговаривать с мамой.

Если у вас есть хорошие новости, вас, несомненно, накажут. Поэтому вы не должны приносить плохие новости, поскольку вас накажут, если у вас есть плохие новости. И в чем же тут дело? Вероятно, годы спустя этот мальчик пропадет, превратившись в малолетнего преступника, действия которого продиктованы одним незначительным локом!

Так вот, когда я очистил один этот лок, этого было недостаточно, чтобы сориентировать весь кейс целиком, поскольку он был с нами очень, очень долго. Но в результате этот мальчик, определенно, стал испытывать более теплые чувства к своей матери. На самом деле, после того как я очистил это, он пришел домой и чуть не сразил маму наповал, просто сказав: «Мама, я решил, что люблю тебя». И потом мама целыми днями пребывала в беспокойстве и страхе, что он не любил ее.

Я позже встретился с этим мальчиком, и он сказал: «С тех пор она каждый день покупает мне мороженое. Спасибо, Рон».

Что ж, вот и все, что можно сказать о «роке». Он не настолько ужасен, насколько представляется. Это просто слезы, и горести, и радости жизни, которые перемешались вместе, и никто не может понять, в какую сторону пойти, чтобы получить еще больше. Теперь мы знаем, как получить больше: просто станьте клиром!

Спасибо.